Случай на трудовом фронте
Любовь Ивановна Новикова, труженица тыла, рожденная в 1925 году в с. Малый Мелик Калининского района Саратовской области. Будучи ученицей старших классов, принимала участие в строительстве оборонных сооружений под Сталинградом. Затем по мобилизации трудилась на оборонном заводе г.Магнитогорска, совмещая работу с дежурством в госпитале санитаркой.
Отрывок из книги Новикова Е.А. «Жизнь Родине, честь – никому!»
(Новиков Е.А. - сын Любови Ивановны).
И в тылу, как на передовой.
Работа в глубоком тылу не гарантировала полную безопасность. Не зря же органы государственной безопасности СССР призывали население быть бдительными.
В связи с эвакуацией и строительством новых оборонных предприятий в Поволжье, на Урале и в Сибири гитлеровцы стали больше уделять внимания разведывательно – диверсионной деятельности в глубоком тылу советских войск. Осенью 1942 года началась массированная заброска диверсантов в Ярославскую, Пензенскую и Саратовскую области. Для борьбы с новой чрезвычайно опасной угрозой в апреле 1943 года был создан «СМЕРШ».
Одной из крупнейших акций Абвера под кодовым названием «Волжский вал» предусматривалось выведение из строя коммуникаций, связывающих с фронтом Урал, Сибирь, Среднюю Азию, взрывы мостов через реки Волга и Урал, а также осуществление диверсий на наиболее важных оборонных объектах. Магнитогорск, расположенный на Урале, тоже входил в зону проведения этой операции. В одном из эпизодов этой операции благодаря Его Величеству Случаю приняла участие и Люба.
Дело было так. Однажды зимним вечером в конце 1943 года работники новомеханического цеха Магнитогорского ордена Ленина металлургического комбината им.Сталина шли как обычно в ночную смену. Хотя девочки шли группой, но старались идти быстрее и не шуметь, мало ли что. Вдруг вдалеке увидели небольшую группу ребят. Присмотревшись, узнали рабочих из своего цеха. Вот как рассказала Люба об этой истории:
«Мы быстрее к ним… Подойдя ближе, услышали незнакомый голос. Мы приостановились и прислушались. Чужой в чем-то убеждал наших ребят. Те отнекивались.
- Вот вам по пачке. В ресторан сходите, девочек возьмете.
- Не, нам некогда, мы все время работаем.
- Да бросьте, от работы кони дохнут… Да и делов - то никаких …
-Ладно, - не выдержали ребята, - делать-то что?
-Зайдете в туалет, там в правом углу увидите светлое пятно. Ковырнете штукатурку. Подожжете веревочку спичкой и сразу уходите…
- А вдруг поймают…
- А вы идите часа в три утра, в это время там никого не бывает. (Рассказывая эту историю, Любовь Ивановна все время удивлялась, почему он так хорошо знал режим работы комбината).
Тут я не выдержала:
- Вы что, дураки, делаете? Верните деньги…
- Ты откуда такая, - кинулся на меня парень. – Да я тебя…
И я бросилась бежать. Ноги длинные, сама худая, на физподготовке всегда первая прибегала. Я так испугалась, ничего не помню, да еще темно было. Хорошо, что мы недалеко от проходной были. Вылетела я на освещенное место и закричала. Выскочила охрана и ко мне.
- Что случилось?
Я с испугу и сказать ничего не могу. Немного придя в себя, я рассказала, что произошло. Меня успокоили и отправили в цех. Через какое-то время вызывает к себе начальник цеха.
В кабинете сидел человек среднего возраста. Невзрачный такой. Он назвал себя и стал меня расспрашивать кто я, откуда, чем занимаюсь. Спросил, где живу, как до работы добираюсь. Попросил еще раз рассказать, и описать что произошло, какие ребята там были и описать того парня, что деньги предлагал.
- Спасибо за бдительность. Молодец, что не испугалась.
- Какой не испугалась. До сих пор в себя прийти не могу.
В конце разговора сказал:
- Если увидишь этого парня, то все расскажешь.
Я ушла в цех. Какой тут не беспокойся, места себе не нахожу, в голове мысли одна страшней другой.
Как потом оказалось, в туалет был выведен бикфордов шнур, идущий под цех, где была заложена взрывчатка. Причем шнур, скорее всего, был заложен во время строительства цеха, а взрывчатку принесли позже. Если бы ребята его подожгли, то от цеха ничего бы не осталось. Погибло бы несколько тысяч человек.
Через несколько дней меня опять вызывают в кабинет начальника цеха. Встретил меня тот же мужчина. Расспросил, как дела, видела ли того парня. Когда я успокоилась, он мне и говорит:
- Нам нужна твоя помощь.
- А что я должна делать? – спросила я испуганно.
- Не бойся, ничего страшного. Мы дадим тебе билеты в цирк (Это было самое популярное место в городе). Будешь там внимательно присматриваться к людям, но головой по сторонам не крути. Веди себя как обычно, когда приходишь на представление.
- А если я его увижу, что мне делать?
- Ничего. Наши люди сами к тебе подойдут.
Прошло некоторое время. В цирке я была несколько раз. Парень мне на глаза не попадался, и я успокоилась. Решила, что он уже давно уехал куда-нибудь. И вот однажды в перерыве между представлениями я пошла в фойе и вдруг прямо перед собой увидела того парня. Он был одет по-другому, но я сразу его узнала. Не столько лицо, потому что ночью лица его я практически не видела, а по манере держаться, по походке что ли. Даже сказать не могу почему. Тут я почувствовала, что кто-то взял меня за руку и тихо говорит:
- Он? Тихо. Не волнуйся. Идем в буфет.
Похоже, у меня стало такое выражение лица, что находившиеся рядом сотрудники контрразведки сразу все поняли. Мы прошли в буфет, парень взял мне мороженое, и когда я его съела, проводил до гардероба, мы оделись и меня отвезли в наш барак. Он поблагодарил меня за помощь.
- Остальное наши сами все сделают, - сказал мне на прощание.
Спустя несколько дней меня снова вызывают к начальнику цеха. В кабинете все тот же человек. Встал мне навстречу, поздоровался и говорит:
- Большое спасибо за помощь в поимке и разоблачении группы немецких диверсантов. Вы, Люба, молодец, вели себя хладнокровно. Наше руководство, учитывая ваш опыт и находчивость, предлагает вам поступить на курсы радистов для работы в немецком тылу. Нам такие люди нужны, тем более что вы внешне очень похожи на немку.
Но я отказалась. Я большая трусиха…
1944 год. Красная Армия наступала на всех фронтах. Требовалось как можно больше военной продукции. Работа в цеху не прекращалась ни на минуту. Люди, несмотря на усталость, ведь какой год работали без выходных и отпусков, продолжали трудиться, понимая, что продукция, которую они выпускают, необходима для полного уничтожения фашизма. Было очень тяжело, и иногда люди просто умирали от переутомления и постоянного недоедания.
Мужчины просились на фронт, мотивируя тем, что лучше погибнуть героем на передовой, чем вот так умереть в безвестности. Но мужские руки нужны были и на производстве, и поэтому редко кого отпускали. Любовь Ивановна не раз рассказывала своим внукам, что с ними в цеху работали ребята из Средней Азии, и одного из них, самого старого, они называли «Бабай». Вначале, правда, он пытался возражать: «Не Бабай, я мальдой..!», но никто на его слова не обращал внимания.
И вот как-то раз, спустя двадцать с лишним лет, в Саратове подходит к Любови Ивановне мужчина и спрашивает:
- Вы в Магнитогорске во время войны работали?
- Да,- отвечает она. – Но я вас не помню.
- Меня «Бабай» все звали.
- Но тот был старый!
- Нет, это был я, но очень тяжело было и есть все время хотелось…
Поэтому Советское государство и приравняло участников трудового фронта к участникам войны. Везде было тяжело, и люди гибли не только от пуль!
Председатель Совета женщин
Калининского района
О.А.Цаплина